К стыду этого корифея Толкиеноведения нужно признать — он не ответил ни на один из интересовавших нас вопросов. Проповедовал он увлеченно, но немного не по существу, а закончил своё выступление просто бесподобной формулировкой:
— Злой Властелин гонит пургу и зной! — сообщил залу профессор Барабаш.
Грибные эльфы
Посмотрел на днях пиратскую копию джексоновского «Хоббита» (кстати, уже ходят слухи о скором выходе перевода Гоблина) и советский телеспектакль «Сказочное путешествие мистера Бильбо Беггинса, Хоббита». Джексоновское творчество смотреть можно только по укурке или в гоблиновском переводе (что равноценно), да и ничего принципиально нового там увидеть нельзя (кроме разве что обосранного Радагаста — но это 5 минут на Youtube).
Гораздо интереснее оказалась советская экранизация. Нет, не с точки зрения зрелищности — это исключительно убогий представитель жанра телеспектаклей, или «самодеятельность на выезде», и не с точки зрения сюжета — это очень сильно порезанный «Хоббит», а с точки зрения трактовки персонажей. Во всех виденных мной западных экранизациях «Хоббита» и «Властелина колец» Гендальф выглядит «правильно» — это бородатый старик с посохом, в плаще и широкополой шляпе — и ведет себя соответствующе, как «очень мудрый волшебник». Не знаю, откуда пошла эта «правильность», копаться в книжке для выяснения того, насколько подробно описана внешность Гендальфа, мне не хочется, но есть подозрения, что в любом случае тут очень важны и «канонические», «одобренные лично Толкиеном» иллюстрации. Естественно, что до советских постановщиков ни любовь толкиенистов к буквальному следованию первоисточнику, вплоть до вопроса «Носил ли Арагорн штаны», ни «правильные» иллюстрации не дошли, так что пришлось импровизировать.
Вместо «правильного» мудрого волшебника в отечественной постановке получился какой-то постаревший Остап Бендер. Вот за это я готов простить даже гномов в дурацких халатах с капюшонами, а уж когда Гендальф первый раз разговариавает с Бильбо — это просто находка режиссера. Вот представьте себя на месте хоббита. Сидите вы на завалинке на своем хуторе, и тут подходит какой-то странный мужик, забалтывает вас, а на вопрос «А ты-то кто будешь?» с видом окорбленной невинности отвечает «Как, вы не узнаете меня? Я Гендальф!». Тут же родилась версия, что это за Гендальф такой. Никакой это не волшебник (максимум — ловкий фокусник разряда «кручу-верчу»), да больше того — никакого Гендальфа на самом деле не существует, это персонаж типа Деда Мороза. Этот хитрый фокусник надурил доверчивого гнома Торина и предложил тому отправиться за сокровищами. На полпути суеверные гномы сосчитали, что их ровно 13, и отказались идти дальше. На счастье Гендальфа, ему подвернулся доверчивый и гостеприимный хоббит Бильбо, которого соблазнили обещаниями великих богатств и зачислили в банду «взломщиком».
А как здорово такой «Гендальф» соотносится с другими его отечественными трактовками — что с Пендальфом у Гоблина, который то пугает Балрога полным набором всяких ксив — «Я майор милиции, почетный пожарник Поволжья и народный дружинник!», то, «набрав полные карманы белого», под видом народного целителя отправляется подсаживать на наркоту сильно пьющего атамана Бориса, что с таким же авантюристом у Еськова в «Последнем кольценосце» — который просто устраивает в Гондурасе Гондоре форменный государственный переворот!
Карманный гуманитарий подсказывает мне тут умное слово «архетип», так я скажу менее умно — архетип — это херня! Гораздо интереснее, когда «великий волшебник» оказывается просто авантюристом-самозванцем.
Кстати, обращу внимание на еще один интересный момент в «Хоббите». Как только Бильбо с гномами попадают в серьезные передряги, Гендальф тут же куда-то смывается. Видимо, бережет шкуру?