Дзюдо против «оранжевых революций»

Снова вернусь к твиттерной дискуссии о митингах. Недавно ко мне в блог пришел спамер — ну и хрен бы с ним, если бы не оставленный комментарий. В безуспешных попытках пройти тест Тьюринга спамеры стали копировать «подходящие» записи с форумов и блогов. Увидев ключевое слово «митинг», бездушная машина порылась-порылась и выдала следующее:

Я не была на Болотной, я была на Сахарова. Ой, какого числа, я забыла. Да, но для меня это не политика, эти митинги. Наоборот, то, что там было политическое, это все, мне кажется, неверно. Потому что это митинг не про это, это митинг про самоуважение каждого к самим себе. Для меня это была история только для того, чтобы показать, что мы есть и к нам надо прислушиваться. Потому что никакой политической реформы предложено не было. Я, честно говоря, немножко даже расстроилась. Там ничего не было. Там никакого конструктивного предложения – “вот сейчас, ребята, давайте делать так, потому что это скажется вот на этом, а это скажется вот на этом”. Нет, там были просто лозунги, иногда агрессивные, иногда не очень агрессивные выкрики. Но такие митинги должны быть. Не должны, они обязаны быть. Для того чтобы показали, что мы вместе, мы есть и нас много.

Это очень напомнило мне приводившиеся в твиттере аргументы «почему надо ходить на митинги». Якобы численностью участников митинга можно «доказать» злодейской власти, что «нас таких много», и тогда злодейская власть в полном составе заплачет кровавыми слезами и убежит, путаясь в собственных соплях и роняя наворованные миллионы. Вообще-то, для того, чтобы показать абстрактной «власти», кого много, а кого нет, чье мнение надо учитывать, а чье — нет, давным-давно была придумана процедура выборов — при всех ее недостатках, более-менее адекватная и куда лучшая, чем митинги с неопределенным числом участников.

На параллельно проходящих митингах «верные запутинцы» и прочие кургинята (которых тоже «таких много») называют мечты прогрессивной общественности «оранжевой революцией», размахивают цитатами из списка Джина Шарпа «198 методов ненасильственных действий», и, видимо, испытывают нереальный кайф от того, что борются с «революцией». Объединяет их всех одно — они почему-то уверены в реальности якобы происходящей «революции».

В чем суть так называемой «оранжевой революции» и вообще перечисленных у Шарпа «ненасильственных методов»? Суть в том, что пресловутая «злодейская власть» не может адекватно реагировать на происходящее — по каким-либо причинам, оказывается в определенном тупике, а тем временем ушлые организаторы «ненасильственных акций» имеют свою выгоду. «Ненасильственные методы» оказались для этого очень подходящими. Допустим, те же акции литовского «Саюдиса» в конце 80-х — как следовало бы на них реагировать советскому правительству? Среагировать «по закону», например, выписать участникам «Балтийского пути» штраф за переход дороги в неположенном месте? Задержать «наиболее буйных» и доставить в КПЗ? Последствия в любом случае непредсказуемы. Но и бездействие, как известно, ни к чему хорошему не привело, причем для обеих сторон. До прибалтов, правда, как до слегка заторможенных это начинает доходить только сейчас.

Baltic_Way

А классический пример «оранжевой революции» на/в Украине? Тут власть уступила требованиям протестующих, фактически, «поверив» их лозунгам типа «Разом нас багато!». При этом результаты выборов свидетельствовали об обратном.

Берусь утверждать, что сейчас типовые сценарии «оранжевых революций» могут быть реализованы лишь в «совершенно отсталых» странах — типа того же Египта. А там, где существует какое-то понятие о «политтехнологиях», с «ненасильственными методами» просто обязаны уметь бороться. Разумеется, что «традиционные», свойственные для любого государства насильственные методы борьбы ставят последнее в заведомо невыгодное положение — хотя бы с той же «морально-этической» точки зрения. Но можно ли в таких условиях «бороться»? Оказывается, можно.

Ответ подсказывают принципы восточных единоборств, таких, как дзюдо или джиу-джитсу (то же дзюдо по технике мордобоя, но без особой философии). Они учат, что для того, чтобы победить, не надо идти на прямое противостояние, надо не сопротивляться, а уступать натиску противника, пока он не окажется в невыгодном положении — и тогда обратить его силу против него самого.

Применительно, скажем, к московским митингам, таким «обращением силы противника против него» стало муссирование вопроса о численности участников. Вопрос обсуждали-обсуждали, договорились аж до сотен тысяч — и на это последовал ответ в виде таких же стотысячных «пропутинских» митингов. После этого наиболее здравомыслящие из оппозиционеров после криков «Нас много!» перешли к неконтролируемому паническому страху перед «бесконечным пространством от границы Кольцевой до Тихого океана«. В чем же дело? Просто вопрос о численности априори невыгоден для оппозиции. Превратив его в основной (подозреваю, что не без пресловутой «руки Кремля»), митингующие сами загнали себя в ловушку и оказались биты «своим же оружием».

Слова «биты своим же оружием» оказываются применимы и к любым другим якобы «оранжевым» политическим телодвижениям. Как Ющенко вывел толпы на улицы? Нет, не с помощью «наколотых апельсинов». Митинг в центре Киева оказался попросту «очень прикольным» вплоть до выступлений рок-групп. Эта «прикольность» якобы описана в неких «американских методичках», которые якобы распространяются Госдепом среди разных проамериканских оппозиционеров в разных странах. Только дело в том, что будучи единожды описанным, любой такой «оригинальный ход» превращается в банальность, а через некоторое время им пользуются все, кому не лень. Да, гибрид митинга и рок-фестиваля когда-то был крайне оригинальной находкой — но теперь им пользуется движение «Наши», собирая митинги в поддержку действующей власти.

Пресловутые «198 методов ненасильственных действий» прекрасно может применять и другая сторона — и с немалым успехом. Из «новости» они превратились в банальность — и, соответственно, все так называемые «оранжевые революции» превратились в типовой сценарий. Практически в любой компьютерной программе, претендующей на «умение» играть в шахматы, есть так называемая «библиотека дебютов». Начало шахматной партии с большим числом фигур довольно сложно для машинного «обсчета», да и для человека непросто. Поэтому уже довольно давно «типовые» варианты начала партии были разобраны, подробно описаны, а самые «популярные» получили даже имена собственные.

На третьем ходу выяснилось, что гроссмейстер играет восемнадцать испанских партий. В остальных двенадцати черные применили хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора.

Точно такой же «классикой» уже, по-видимому, стали и «цветные революции» — которые мечтают устроить участники одних митингов и предотвратить — других. Проблема только в том, что первые оказываются в заведомо проигрышном положении — если противник имеет хотя бы общее представление о таком «классическом» сценарии, то он может использовать точно такие же, подробно описанные, методы противодействия. А нынешний «креативный класс» уже показал, что способен использовать лишь старые шаблоны. Похоже, пресловутые «методички Госдепа» к нам завозят сильно просроченными.

Про скептиков

Как мне кажется, очень неплохой текст.

http://plover.net/~bonds/nolongeraskeptic.html

Описываемые автором «скептики» — точь-в-точь наши «онлайн-атеисты» и читатели [info]science_freaks. Довольно убедительно показано, что их так называемый «атеизм» — это что-то религиозное по своей природе и по сути вера во «всесильный научный метод» мало чем отличается от веры в Христа, Будду, колдунов с экстрасенсами или на худой конец — Летающего Макаронного Монстра. Очень рекомендую осилить до конца.

По на водке [info]antilamer.

Техническое задание

Вопрос номер раз: сколькими способами можно понять эту фразу?

Банк данных системы информационного обеспечения со специальным программным обеспечением на основе геоинформационных технологий

Вопрос номер два: сколько из этих способов обозначают что-то разумное? Например, «банк данных … на основе использования геоинформационных технологий» — это форменный бред, а «специальное программное обеспечение на основе использования геоинформационных технологий» я могу себе представить.

Вопрос номер три: что имелось в виду и что будет сделано?